Возлияния и Фимиам

Возлияния и Фимиам

Из греков в варяги

Анакреонт

Что же сухо в чаше дно?

Наливай мне, мальчик резвый,

Только пьяное вино…

                перевод А.С. Пушкина

Не берёт болезнь нетрезвых!

Поднеси мне чашу, друг.

Осушу её я разом,

Чтоб не покладая рук

Фигой почивать заразу.

Чтоб объятый хмелем я

Вакха прославлял повсюду.

Вы со мной, мои друзья?

Подставляйте же посуду.

Не по-скифски будем пить.

Не допустим грязной брани.

Выпьем, чтобы дальше жить!

Алкоголь покруче бани!

Очищает души нам,

Убивая гадов разных.

Верьте нашим «докторам»:

Пьяный – значит незаразный!

                "… Из советов древним грекам, желающим                полноценно адаптироваться к среде обитания               гуманоидов, существующих на постсоветском                пространстве".

                Автор, закосивший под Великого – Я.

Зимнее осложнение

Сомнения, как формы естества,

Являются ли видами прогресса?

Мне это чрезвычайно интересно!

Из тысячи возьмём, к примеру, два.

Я сомневаюсь в правоте своей.

Но как же мне, скажите, убедиться,

Что то, что в голове моей родится,

Является простой фантазией?

И я не знаю... Слишком много «но».

А дежавю лишь путает мне карты.

Ведь невозможно быть жрецом Астарты

И априори не любить вино.

Не верится, что истина в вине.

И всё же пью, хоть очень сомневаюсь,

Что мудрость где-то там на дне скрываясь,

Откроется в конце концов и мне.

Но главное моё сомненье в том,

Что всякий раз на службу собираясь

Я, если честно, очень сомневаюсь

В необходимости напяливать пальто

И покидать родимые пенаты

Для во всех смыслах образной зарплаты.

Однако выхожу… Куда? По что?

​

Пробный выход в народ

Нет, философией стихиру не пробить.

Тут каждый третий – родственник Спинозе.

Вот и решил я нынче протрубить

За одесситов в стихотворной прозе.

Я вышел в люди в двадцать два ноль ноль,

Без броника, без пушки, без охраны.

Зато мне был известен их пароль:

«Поллитра, два сырка и тельник рваный».

Меня встречал восторженно народ,

Вскочив мгновенно с депутатских кресел.

Их мятый зад, такой же как перёд,

Напоминал об увяданьи чресл.

Всё это длилось где-то пять минут.

Я чувствовал себя античным Богом.

Не думая, что образ мой сомнут,

Я козырнул поллитрою с порога.

Электорат не смог сдержать восторг.

В мгновенье ока обобрав как липку,

Мне указали, где сейчас восток,

Ткнув в правый глаз

                   смычком от старой скрипки.

Залил округу праздничный салют.

Я, как Гнатюк, скакал на барабане.

И верилось, что больше не пошлют

Ловить бычков в общественную баню.

Я был уже почти одним из них,

Но единенью не случилось сбыться:

Добавил мне городовой под дых

И в обезьянник бросил протрезвиться.

​

Морская прогулка. Этюд

Один мой знакомый любитель природы

Кормил как-то чаек с борта парохода.

К пернатым любовь началась от причала.

Страдал "орнитолог", его укачало.

Нечасто бывает такое у чаек,

Горячим обедом когда угощают.

К тому же, еда пережёвана мелко.

Ещё бы подали всё это в тарелке.

А то на лету кушать первое блюдо

Нелепо. Вдобавок, голодные всюду!

​

​

Пасхальное

Христос воскрес, а я ни сном, ни духом.

Видать на стрёме малость задремал.

К тому же, туговат на оба уха

И возрастом уже не экстремал.

А Он воскрес, как водится, на Пасху.

Об этом в мире знают все уже.

И мне хотелось правдой видеть сказку,

Я даже разукрасил «фаберже».

Да, Он воскрес! Попы же врать не будут.

Вселенский голос всех оповестил.

Народ увидел истинное чудо!

А я, раззява, это пропустил.

Огонь сошёл. Молебен отслужили.

И свечи поспешили затушить.

Христос воскрес, но мне не доложили.

И как теперь я буду дальше жить?

​

​

Ошибка, однако

"Хуже просто не бывает" -

Ныл сосед, с похмелья млея.

Всё, что нас не убивает,

Разве делает сильнее?

Ницше явно ошибался.

Да и Базель – не Одесса.

Кто как мы не напивался,

Вряд ли был подвержен стрессу.

​

​

Палеографическое

Как увидел я Ваш нос,

У меня возник вопрос:

Ямб не всякий раз хорей,

Вы случайно не еврей?

​

Необходимое и достаточное

Что до меня, так я уже решил,

Впредь буду пить лишь только для души.

А то ведь невозможно утром вспомнить,

Кто весь запас спиртного иссушил.

Ну согласитесь, не себя ж винить

За порванную Ариадны нить,

Которая вела к воспоминаниям

О том, с кем довелось намедни пить.

Поэтому, чтоб не искать того,

Кто накосячил более всего,

Я чокаюсь с зеркальным отраженьем.

Оно – душа (в моём воображении).

Есть вероятность не забыть его.

​

​

О злоупотреблении

Хоть я и не люблю вино,

Однако, всё же заодно

С Хайямом. Ибо регулярно

Спешу за истиной «на дно».

Я не один, со мной Хайям.

На пару веселее нам

Плыть в океане возлияний.

Ласкает винная волна.

Но всякий раз, увидев дно,

Я понимаю лишь одно:

Не «пахнет» мудростью похмелье.

Поверьте, сУдно – не суднО.

​

Сон на Рождество

Смешно, ей Богу, но вчера во сне

Сент Николас принёс подарок мне.

Я тут же развернул пакет блестящий.

А там хорошее не наше «Каберне!»

Достав бокалы, я сказал: «Присядь.

Давай отметим праздник, так сказать.

Пить в одиночку – никакого кайфа».

И пробку вытащив, я начал наливать.

Он улыбнулся и присел за стол.

Мы приняли примерно грамм по сто.

И понеслось! Сначала за здоровье.

Потом, как водится, за женщин третий тост.

Сент Николас, заметно раздобрев,

На стол поставил новый подогрев.

Он явно намекал на продолженье,

Сказав, что в песне должен быть припев!

Силён был этот дед до «Каберне».

После четвёртой показалось мне,

Что вряд ли кто-нибудь ещё его увидит

В ближайших пять, а то и десять дней.

А праздник птицей в небеса летел.

Дед сбросил шубу с возгласом: «Вспотел!»

И, вытащив ещё одну бутылку,

С горла её употребить хотел.

Про то, что дальше, помнится с трудом.

По-моему, пили джин.  И даже ром.

Закончили под утро с петухами,

Допив два «Джонни Уокера» со льдом.

Что это был лишь сон – понятно, но

Какая сволочь выпила вино,

Которое я оставлял на праздник?

И кто повесил шубу на окно?

​

Вся правда о вчерашнем

Я вчера с Нишапури пил местный коньяк.

Он наутро, проснувшись, заметил синяк

У себя под затёкшим, невидящим оком.

Я напомнил ему, что он "сел на коня".

Став на время Буденным, взял грабли с балкона,

Приспособил мой шарф, что-то типа попоны,

И помчался в атаку, кольчугой звеня.

В "беспощадном бою" он был ранен слегка.

Это грабли-скакун, дав ему тумака,

Возвестили о том, что врагов больше нету.

Я Хайяму на шишку пристроил монету

И любезно просил не валять дурака.

Но мой друг, надышавшись коньячных паров,

Был к незримым врагам необычно суров.

Он второй раз на грабли ступил по запарке

И, под глаз получив, стал поленницей дров.

Я "борца за свободу" не стал поднимать.

Половик, превратившись на время в кровать,

Дал Хайяму поспать три часа до рассвета.

"Аскетизм" его был достоин сонета.

А коньяк мы допили. Не стану скрывать.

​

Секретное

Есть у меня четыре «Да»:

«Да», если выпить в холода,

Два раза «Да», когда откажут.

«Да», если чтобы без труда.

С четвёртым «Да» одна беда

И конкуренция всегда.

Зато второй, а также третий

Лишь огорчают иногда.

А вот о первом, господа,

Слагают песни города,

Деревни, хутора и сёла.

Пьян да умён?

             Ну, как когда.

​

​

Хайям. Новая редакция

Результат влияния развитого феминизма на мужскую половину населения некоторых стран, не желающих признавать очевидное.

Мне часто говорят: «Ты много пьёшь вина».

Однако, в этом не моя вина.

Лицо возлюбленной моей повинно в этом.

На трезвую страшит меня она.

Экономическое

«Благотворящий бедному

Даёт взаймы Всевышнему!» –

Изрёк, сверкая мудростью,

Библейский Соломон.

Я не противлюсь этому,

Когда есть малость лишнего.

Но лишние за лишнее

Ушли на цитрамон.

​

​

Нюансы злоупотребления

Я с Хайямом вчера допоздна выпивал.

Массу разных вопросов ему задавал.

А мудрец так набрался халявной настойки,

Что лицо своё в зеркале не узнавал.

Под конец, когда выпит был пятый флакон,

Полулёжа меня стал напутствовать он,

Говоря, что в вине моём истины нету.

И просил отнести его спать на балкон.

Я не стал объяснять, что балкон это склад

Для стихов, афоризмов, поэм и баллад.

Что уснуть среди скопища макулатуры

Невозможно. Предельно похоже на ад.

И, к тому же, пустой стеклотары мешок

Непременно повергнет мыслителя в шок.

Ничего не сказав, я принёс раскладушку,

А Хайям, развалившись, сказал: "Хорошо!"

Утром всё, как всегда. И хмельная вода

Испарилась за ночь, не оставив следа.

Где же гость мой?

                     Я что, в одиночку набрался?

Ну уж нет! Рубаи написал кто тогда?

​

​

Сколько той жизни?

Предел возможностей есть даже у ферзя.

Ну почему, скажите, всё у нас так сложно?

Народ, заканчивайте кИпишь за «Нельзя».

Если нельзя, но очень хочется, то можно!

​

Вывод, однако

Оглашу свой вердикт в отношении судеб:

"Философствуют только несчастные люди.

Те, кто счастлив, не тратят на это свой век

До других им нет дела, они их не судят".